Восстановить привлекательность настоящего бытия можно, как указывал Б. Пастернак, только с помощью «темы силы» («… той самой «силы», которая … есть псевдоним Божественной энергии» [Степанян Е.В. Категории поэтического мышления Б. Пастернака // Вопросы философии. — 2000. — № 8. — С.70]), «материала и силы» (Ж. Делёз и Ф. Гваттари), «силы и иррациональности» (О. Седакова), выполняя завет Ф. Ницше о том, что создать себе свободу для творчества может только «сила льва» [Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Ницше Ф. Собр. соч.: В 2-х тт. — М., 1990. — Т. 2. — С. 19].“…Льва, который символизирует солнце, огонь, утро и Мессию-Христа, Воскресение. Самоуглубление, духовную силу. Кроме того, пятый знак Зодиака, страж Древа Жизни, в алхимии — знак золота и философского камня; воплощает солярный и лунный символизм…; очень многозначителен в геральдике — знак отваги, королевского достоинства, мужества, власти, земной силы и т.д.» [Плахотник Н. Поезія Б.-І. Антонича. // Слово і час. — 1999. — № 11. — С. 57].
Известна притча Ф. Ницше о трех превращениях духа: как дух становится верблюдом, затем верблюд — львом и лев — ребенком.
«…Что ещё сказать о трёх превращения духа, как не то, что Верблюдом был Христос, Львом — Заратустра, Ребёнком явится сам Сверхчеловек» [Сперанская Н. Ницше и Батай: покушения на распятого // http://www.dominus.ws/?module=articles&c=library&b=95&a=2].
Выносливый верблюд, с тяжелой поклажей многовековых ценностей спешит в пустыню, в самой одинокой пустыне верблюд превращается во льва, хочет добыть себе свободу и вступить в поединок с великим драконом во славу. Кто же этот дракон, которого дух более не хочет признавать владыкой и Богом? «Ты должен», — таково имя этого дракона. Все ценности всех вещей уже созданы и сияют на его чешуе. «Я хочу» не смеет более существовать — считает дракон [Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней : От романтизма до наших дней : Сверхчеловек – это соль земли // http://society.polbu.ru/reale_westphiloiv/ch59_i.html]. Зачем нужен духу лев? Создавать новые ценности ведь лев еще не способен, но создать себе свободу для нового возвращения — это сила льва может. Но разве ребенок может свершить то, что не может даже лев? Почему лев должен стать ребенком? Ребенок, дитя — это невинность и забытие, новое начало, игра, колесо, вертящееся само по себе, первое движение, святое согласие со всем. «Вечность-ребенок, забавляющийся игрой в шахматы: царство ребенка», – встречаем у Гераклита Тёмного.
Т.е. «верблюд» рационализма должен быть отрицаем «львом» критической философии, уничтожающей тяжесть безумства разума. Таким «львом» духа именно и есть философия Ф. Ницше (модернизм и постмодернизм), отрицающая всю традицию философии, идущую от «верблюда» Сократа (т.е. Модерн).
Но кто же претендент на роль ницшеанского «дитяти» как «первого движения», «нового начала», «колеса, что вертится само по себе», «собственной воли духа»?
Можно видеть на его роль множество претендентов: «фундаментальную онтологию» М. Хайдеггера, «философскую герменевтику» К.-О. Апеля, Г. Гадамера и П. Рикера, «теорию коммуникативного поведения» Ю. Хабермаса, «социальную эпистемику» Э. Голдмена и С. Фулера, «анархо-дадаизм» П. Фейерабенда, «рациовитализм» Ж. Деррида, «нередуктивный физикализм» Р. Рорти, «нарративизм» Ж.-Ф. Лиотара, «номадологию» Ж. Делёза и Ф. Гваттари и многих других [Totallogy – XXI. — Київ, 1999. — С. 137-138]. Обобщая все это в неком «Транс-» или «УльтраМодерне».
Но почему «дитя» должно видеть только в концепциях эпохи Постмодерна? » Read more
Ми знову йдемó – на порозі досвітних
